Они выходят из своих огромных квартир "в элитных районах", вальяжно кивают консьержам, изображающим из себя восторженных дебилов за зарплату в 200 долларов.
В квартирах их "элитных", как ты их, сволочей, ни трави — тараканы. Жирные, с белыми брюшками.
Выскакивают из подъездов на улицу, садятся в свои крутые авто, отъезжают сто метров и едут по грязным, разваленным дорогам, наблюдая в окно серый пейзаж и сгорбленных, мокрых рабов.
Они жрут в дорогих ресторанах, где на кухнях, как это ни странно, нередко задолбавшиеся повара вполне мирно соседствуют с крысами, с видом королей жизни они созерцают вокруг, полагая, что это и есть жизнь.
Жизнь — это быть королями на помойке, жизнь — это жрать от пуза блюда стоимостью в пенсию из не очень свежего мяса, плямкать, ковырять во вставных зубилах, отделяемыми стеклом от тупо бредущих по разбитой брусчатке пенсионеров, побирающихся на мусорниках.
О, да, это жизнь. Это мечта. Мечта любого раба, дорвавшегося до корыта. Ибо нет ничего страшнее, чем раб, получивший власть над рабами.
Когда-то я думал, что там есть принципы, идеи. Но там даже у крайне правых одна идея — идея обогащения. Там один бог даже у верующих — бог валюты. Там одни мечты и одни устремления.
Им не нужно исправлять помойку, они вполне комфортно чувствуют себя на этой помойке королями той "жизни", которой живут.
Я бы не взял их работать на самую неответственную должность, ибо будут красть, сколько ты им не дай зарплаты.
А их допустили к бюджету.
Я много думал над проклятием своей земли. Я не знаю причины его, возможно кровь, войны, миллионы трупов, доносы и расстрелы, но инструмент проклятия мне понятен четко — это власть. Потому что любой, кто в нее приходит, очень быстро становится уродом.
И начинает наслаждаться собой, королем жизни, несмотря на катастрофическую, уродливую помойку вокруг.
